каждый день и час в окружающих. Это была моя ошибка. И ошибка моего обидчика в том, что он пошел на поводу у зависти. Наверняка теперь его мучают угрызения совести за содеянное, ему придется за это ответить когда-то.

– Если этот человек придет к тебе и попросит прощения, ты простишь его?

– Нет, – я покачал головой. – Пока не могу… Но, может быть, когда-то…

Она кивнула. Видимо, тоже пока не могла простить того, кто навредил ей.

– Ладно, поеду в гостиную, чтобы не мешать тебе.

– Ты и не мешаешь, – она не смотрела на меня.

Вита достала новое блюдо и принесла кастрюлю с вареными овощами.

– Не представляю, чтобы моя мама вот так возилась на кухне в праздничный вечер, – хохотнул я. – Обычно она готовилась за несколько дней к новогодней ночи, выбирала несколько нарядов, ездила на процедуры. И при полном параде – в ресторан.

– Мы бы тоже могли поехать в ресторан, но все-таки Новый год – это семейный праздник. Очень приятно встречать его дома в теплой обстановке. Тебе понравится.

Еще бы мне не понравилось! О большем я и не мечтал!

– Что это будет? – я повел подбородком на копченую рыбу в ее руках.

– Это будет вариация самого праздничного салата – копченая щука под шубой. Отец Серафим сам ее поймал и закоптил.

– О! Никогда не пробовал.

– Хоть чем-то сможем тебя удивить, – хмыкнула она.

– Ошибаешься. Для меня каждый день, проведенный вместе… с вами, удивителен. Ведь моя жизнь была совсем другой.

– Расскажи что-нибудь.

И я рассказывал о своем детстве, об учебе в Лондоне, о том, чем занимается наша компания. Мы даже не заметили, как Владимир улизнул за Ольгой, а потом вернулся вместе с ней. Вита так и вздрогнула, когда в ее дом зашли гости. Я уехал в гостиную к мужчинам, а девушки, болтая между собой, накрывали стол. И все-таки невозможно было удержаться, чтобы не глазеть на хозяйку дома, как она расставляла тарелки и бокалы. Глядя на нее, я думал: когда уеду домой, было бы неплохо, остаться с Витой хотя бы друзьями и изредка созваниваться. Почему-то мне было не все равно, как сложится ее жизнь и как будет работать ее бизнес. И не мог долго злиться на нее.

Потом она куда-то ускользнула из комнаты, и долгое время ее не было видно. Предположил, что она поднялась на второй этаж, чтобы сменить домашний костюм на какой-то праздничный. И не ошибся. Она вернулась в золотистом платье, блеск которому придавали мельчайшие стразы. Волосы были завиты крупными волнами и рассыпаны по плечам. Я тут же отвел глаза на свою пустую тарелку. Какой толк разглядывать ее? И хотя я не чувствовал сердце, что-то внутри меня ныло. Возможно, душа.

– Хозяйка здесь, – сидящий рядом со мной Владимир хлопнул ладонями по коленям и обратился к ней, – значит, можем приступать к праздничному ужину?

– Да, угощайтесь, – она мило улыбнулась брату. – Матвей, что тебе положить?

– Я попробую все понемногу. Спасибо.

Ее рука скользнула к моей тарелке. Было очень приятно, что Вита решила предложить еду мне первому. Через пару минут напротив меня оказалась тарелка с разными салатами, которые она готовила прямо передо мной. Весь этот вечер я чувствовал себя снова в столице, в ресторане-театре с открытой кухней, где повар готовит перед тобой и для тебя, приоткрыв завесу мира высокой кулинарии. Только вот блюда, приготовленные руками Виты, были намного вкуснее каких-нибудь осьминогов на гриле под соусом чимичурри или перепелок с овощами. Я так и не понял, в чем был ее секрет.

Мне нравился праздник в доме Виты. Правда, я немного смущался Ольги – она иногда бросала любопытные взгляды на то, как Владимир меня кормил. Но в целом, за столом царила теплая атмосфера взаимопонимания, на большом телевизоре фоном шел «Голубой огонек», который никто не смотрел.

– Вита, как дела на ферме? – спросил отец Серафим. – Владимир рассказывал, что тебе удалось найти инвестора?

– Все хорошо, батюшка, – она вытерла рот салфеткой и повернулась к нему. – Да, инвестор нашелся. Мне даже перевели первые деньги, и я готовлюсь к закупке специального оборудования для сыроварни.

Я весь превратился в слух.

– О! Какое хорошее дело. Значит, скоро твоя мечта воплотится?

– Очень надеюсь на это. После Рождества должны уже привезти технологические столы, маслобойку и пресс для сыра, а к концу месяца доставят сами сыроварни, то есть чаны, где, собственно говоря, будет готовится сыр.

– Дай Бог, дай Бог!

Я так гордился Виталиной. Она знала, чего хочет от жизни, в отличии от меня, и постепенно шла к своей цели.

– Владимир, ты еще не начинал складывать рождественские подарки для малоимущих? – обратился отец Серафим к послушнику.

– Планировал на днях заняться, еще ведь есть несколько дней.

– Как закончишь, дай знать, я принесу картонные коробки, чтобы сложить в них пакеты.

– Хорошо, отец Серафим.

– А что будет в этих подарках? – спросила Ольга и отпила компот.

– Все самое необходимое: шампуни, мыло, мочалки, зубные пасты и щетки.

– Очень хорошо!

– Да. Все, что удалось купить на пожертвования.

– Мне кажется, именно такие подарки и надо делать. То, что однозначно пригождается в хозяйстве, – кивнула Ольга.

– Согласен. Они не могут купить даже самое необходимое… – отец Серафим вздохнул, потом посмотрел на Ольгу. – Как у тебя дела с реставрацией икон?

– Работы всегда хватает, – бросила она. – И в мужской, и в женский монастырь постоянно что-нибудь приносят, находят на чердаках и в подвалах. Но по большей части работаем над новыми иконами. Сейчас я пишу «Державную». Мне она очень нравится. Из-под моей кисти вышло уже около пяти списков с этого образа.

– Да, красивая! Эту икону обрели накануне отречения Николая II от престола, – задумчиво сказал батюшка. – Матвей, ты уже посещал Губернаторский дом, где прожила семья последнего императора перед тем, как их увезли в Екатеринбург на расстрел?

– Нет. Как-то не доводилось.

– Вот тебе на! – улыбнулся отец Серафим и ударил тыльной стороной правой руки по левой ладони. – Вернешься домой, так и не посмотрев местные достопримечательности!

Вита тут же взглянула на меня.

– Да-а, – протянул я. – Как только у Владимира появится время, обязательно сходим.

– Надо-надо, – кивнул отец Серафим. – Там есть, на что посмотреть и над чем призадуматься.

– Можем все вместе туда съездить, – сказала мама Виты и Владимира. – По-моему, у нас сложилась хорошая компания? К тому же, с кем год встретишь, с тем его и проведешь.

– Очень хорошая идея, – улыбнулась Ольга. – Я вам все там покажу. Была ни раз, но с вами тоже с удовольствием схожу. Там такой красивый рояль стоит! Просто загляденье! В комнатах дома много подлинных экспонатов, даже сохранена старинная лестница, по которой ходил царь. И сама атмосфера… такая таинственная и чарующая, будто там до сих пор живут призраки прошлого. Кстати говоря, отец Серафим, я слышала, что в скором времени в городе появится паломнический центр в честь царственных страстотерпцев.

– Неужели?

– Представляете!

Пока Ольга и отец Серафим обсуждали этот вопрос, Вита обратилась ко мне:

– Значит, ты решил ехать домой?

– Да. Через пару месяцев вернусь в Москву и буду заниматься бизнесом вместе с отцом.

Она кивнула и перевела взгляд на настенные часы. До полуночи был еще час.

– Дорогие братья и сестры, – обратился к нам отец Серафим. – Священное Писание ясно говорит: «Бог есть любовь». – За столом все притихли и начали слушать батюшку. – Только любовь к Богу и людям способна укрепить нас в различных испытаниях и дать силы на совершение добрых дел. Родившийся на земле Царь Небесный уже все сделал для нашего спасения. Нам остается только принять Его любовь и ответить на нее своими поступками – жизнью по заповедям и делами милосердия, крепкой верой и желанием быть с Богом, – отец Серафим посмотрел на Владимира. – Желаю вам в наступающем Новом году радости, любви, христианского милосердия и помощи Божией во всех благих начинаниях, – говоря это, он улыбнулся Виталине. – Пусть Господь ниспошлет нам душевное и телесное здравие, – он улыбнулся мне. – С праздничком, дорогие мои!

Все кроме